«Самый петербургский петербуржец» (по выражению поэта Г. Адамовича)
Леонид Каннегисер

    СНЕЖНАЯ ЦЕРКОВЬ

    Зима и зодчий строили так дружно,
    Что не поймёшь, где снег и где стена,
    И скромно облачилась ризой вьюжной
    Господня церковь — бедная жена.

    И спит она средь белого погоста,
    Блестит стекло бесхитростной слюдой,
    И даже золото на ней так просто,
    Как нитка бус на бабе молодой.

    Запела медь, и немота и нега
    Вдруг отряхнули набожный свой сон,
    И кажется, что это — голос снега,
    Растаявшего в колокольный звон.

        Нижний Новгород, март 1918

Дмитрий Бобышев родился 11 апреля 1936 году в Мариуполе.
С детства жил в Ленинграде, перенёс блокаду.

Читателю

Книга–то еще и не издана
и тем более — для гаданья
пальчиками не перелистана…
А поэзия — это поющая истина.
Не навеки, так — на года.

Неужели это только с виршами
или может и другой художник
выразить произносимое свыше?
Думаю, что да, тоже.

Ежели сказал, не солгав его,
в слове будет и смысл, и цвет, и вес,
и конечно же вкус, а главное –
верная и о главном весть.

Вылепленное, оно — как пляска,
а в цвете — еще и певчее, вещее…
Сдобное, это же и есть пасха
для тебя, человече.

Люди — всего лишь миры, не более…
У любого мозг — полярный ледник.
Сердце — солнце. Океаны болями
и наслаждениями плавают в них.

Вот им оно и надобно, бесполезное,
но почему–то позарез и вдруг:
это баловство со словом — поэзия,
млекопитающая, как грудь.

Каплан Сергей Делеорович ("Пушистый")

Был февраль, он разматывал пряжу,
Вился колкий капроновый ветер
По негнущимся пальцам стволов.
Был февраль неприступен и даже
Как число на счастливом билете,
Удивлял и не требовал слов.

Припев: Пусть февраль наш и враль - ничего,
              Скоро март урезонит его,
               Чтобы пелось воронам сквозь смех,
                 Чтобы счастье в билетах - для всех!

       
Захлестнулись колечки капроньи
На косматые горла вороньи
И февраль по-вороньи кричал.
Старый Мартин над маленькой Мартой
Не кичился февральской плацкартой
И весеннюю песню кричал:

Припев: Пусть февраль наш и враль - ничего,
              Скоро март урезонит его,
               Чтобы пелось воронам сквозь смех,
                 Чтобы счастье в билетах - для всех!

Марта сядет в февральский трамвай,
Будет путь по-весеннему ясен.
Ну-ка, Марта, билет отрывай
И такое нашептывай кассе:

Припев: Пусть февраль наш и враль - ничего,
              Скоро март урезонит его,
               Чтобы пелось воронам сквозь смех,
                 Чтобы счастье в билетах - для всех!

Больше на сайте www.bards.ru

Алексей НЕДОГОНОВ

Храм святого Николая на Шипке

Под шипкинскими облаками,
Где воздух, словно лед, лилов, -
Звонарь играет языками
Шестнадцати колоколов.

Неуловимые рыданья
Под сводом старых изразцов -
Глухие отзвуки преданья -
Плач под могилой мертвецов.

Нет, не рыданья, а воскресший
Бессмертный реквием солдат,
Чьи имена, как грани флешей,
На белом мраморе лежат.

И мне казалось, мне казалось,
Что звуков медная волна
Глубин моей души касалась -
Ее невидимого дна.

Стоял великий храм, в багрянец
Сентябрьских зорь и звезд зажат.
- Сними пилотку, сталинградец,
Здесь наши прадеды лежат!..

Сквозь звуки лет мы слышим, внуки,
И бой, и бегство янычар,
И русских труб литые звуки,
И ликование болгар.

И скал отвесные отсеки,
Что будто срезаны ножом,
И Крест, поставленный навеки
На полумесяце чужом.

Я к храму шел боями славы -
Сквозь Сталинград, сквозь
огнь и дым, -
И я оружьем добыл право
Стать на колени перед ним.
1945